Джози повалилась на Даниэля, словно ее тянула к нему неведомая сила, не описанная ни в одном учебнике по физике. Девушка прильнула к его губам и забилась в конвульсиях собственного оргазма, вторя содрогавшемуся в чистом экстазе телу любимого мужчины.

Руки Даниэля прочно обхватили ее ягодицы, сжимая и массируя упругую плоть, а алчный рот терзал нежные губы. Толчки и дрожь, сотрясшие их тела были не слабее тех, что наступали после прошлых оргазмов, когда они занимались любовью обычным способом. Уже через пару минут, полностью пресыщенные, Даниэль и Джози обессилено затихли.

Джози потерлась щекой о влажную от пота мужскую грудь, и с ее губ сорвались слова, которые она, хотя и не планировала произносить, не могла дольше держать в себе:

— Я люблю тебя, Даниэль.

Тишина в ответ на признание не удивила девушку, равно как и не приуменьшила силы охвативших ее чувств.

В эту минуту Джози с сожалением осознала, что любовь необязательно должна быть взаимной, чтобы укорениться в сердце столь же основательно, как уходящие вглубь земли корни вековых дубов.

Глава 17

Джози стояла рядом с Даниэлем перед выходом из зоны контроля послеприлетного досмотра, и пыталась разглядеть отца среди пассажирского потока. С тех пор, как она призналась Даниэлю в любви, он хотя и отмалчивался, но не пытался отдалиться от нее, тем самым оставляя хоть какую-то надежду. Кроме того, Даниэль не отталкивал ее, давая понять, что не сводит испытываемые ими чувства всего лишь к обоюдной «навязчивой идее».

И, тем не менее, он никак не показывал, что разделяет ее чувства.

Джози не могла винить его в этом. Даниэль не раз говорил ей о том, что его чувства к ней основаны скорее на физическом влечении, а вовсе не на велениях сердца. Но, независимо от того, изменится ли в будущем его отношение к ней или нет, Джози не собиралась отказываться от Даниэля лишь из-за того, что он не давал ей никаких клятв или обещаний.

В этот момент через узкий выход зоны контроля прошла очередная группа прибывших пассажиров, но ни один из них не был похож на Тайлера Маккола, и девушка не на шутку забеспокоилась.

— Как думаешь, может, он передумал и не полетел этим рейсом? — спросила она.

Рука Даниэля в успокаивающем жесте легла на ее плечо, даря ощущение покоя и защищенности.

— Не волнуйся. Хотвайр подтвердил информацию, что Тайлер прошел регистрацию и поднялся на борт самолета.

— Хм… Может, опять следы заметает, — недоверчиво фыркнула Джози. Ее папочка был достаточно хитер и изворотлив, чтобы выкинуть нечто подобное.

— Вот увидишь, он прилетит, сокровище мое. — На пару секунд Даниэль крепко сжал ее плечо, а потом совсем убрал руку, улыбнулся и тихо сказал: — А теперь дыши глубже, малыш.

Щеголеватый пожилой джентльмен, одетый в серый, классического покроя, деловой костюм с элегантным кожаным портфелем в руке непринужденно двигался в людском потоке по направлению к выходу, и то, что это был ее отец, Джози догадалась лишь, когда расстояние между ними сократилось до десяти футов. Его привычный «ежик», по всей видимости, был ловко скрыт под шикарным париком, так как у джентльмена на голове красовалась внушительная седая шевелюра, постриженная по последней моде, довершая образ типичного бизнесмена средней руки.

Мужчина шел пружинистым шагом с легкой улыбкой на лице и, поравнявшись с ними, остановился. Его глаза потеплели после того, как он одобрительным взглядом окинул фигуры изящной девушки и ее спутника сквозь стекла стильных очков в серебристой оправе:

— Джози-детка, я был уверен, что ты сумеешь разобраться что к чему, стоит тебе только прочесть мои дневники.

Девушка не могла поверить тому, что она видела и слышала. У отца всегда было великолепное зрение, поэтому в очках он никогда не нуждался, но этот аксессуар неожиданно придал завершающий штрих его нынешней ипостаси. С одной стороны Джози не могла не восхищаться его профессионализмом и способностью приспособиться, слиться с любой средой, а с другой стороны все эти его шпионские приемчики ее уже здорово достали. Ведь ему могли причинить вред, даже убить, пока она, по его милости, была вынуждена разгадывать загадки, копаясь в дневниках в поисках «ключей», потратив на это уйму времени и нервов.

Поэтому, несмотря на облегчение, охватившее ее при виде живого и невредимого отца, она спросила с явным напряжением в голосе:

— Неужели тебе так трудно было просто позвонить мне?

— Ммм… милая. Во-первых, я элементарно опасался прослушки на твоем телефоне, а во-вторых, не считал нужным раньше времени уведомлять этих придурков о том, что мне удалось выжить после их топорно сработанного подрыва лагеря.

— Я места себе не находила от беспокойства за тебя.

Он посмотрел на нее, так как будто она в одночасье сошла с ума.

— Но почему?

— Папа, но ведь кто-то попытался убить тебя, — раздраженно напомнила ему Джози. — Зачем ты сбежал из больницы?

Веселые искорки в глазах отца несколько померкли.

— Не знаю. Я тогда был немного не в себе. Не мог вспомнить, почему я должен был уйти оттуда, просто знал, что так нужно. Я уже был на полпути сюда, когда пришел в себя и вспомнил, почему направляюсь именно в Неваду, и что на самом деле произошло в лагере. Так что я справедливо рассудил, что вы наверняка сумеете разобраться с дневниками и сами найдете меня, поскольку — как я уже говорил — не хотел лишний раз рисковать в том случае, если эти гады установили на твои, Джози, телефоны прослушку.

Сказав это, мужчина развернулся и размеренной походкой, которая сейчас нисколько не напоминала об армейской выправке, направился в сторону медленно ползущей ленты транспортера, небрежно бросив им через плечо: — Ну же, шевелитесь. Мне еще надо забрать багаж.

Через пару минут, когда они, наконец, получили объемистую дорожную сумку, девушка спросила отца, почему же он, все-таки, так поступил, на что получила лаконичный ответ, что пора бы ей уже знать что это значит: «находится под прикрытием».

Затем Тайлер легко поднял сумку и в свою очередь спросил:

— Вы на машине?

— Да, — кратко ответил Даниэль и, приобняв Джози за талию, повел ее к выходу из здания аэропорта.

Девушка удивленно взглянула на него, но Даниэль в этот момент смотрел на ее отца, а в его глазах явственно читалось желание узнать, успешно ли все у него прошло. Слова, которые они услышали в ответ на этот безмолвный вопрос, подтвердили, что Даниэль как всегда оказался прав, предположив, что единственной целью поездки была разведка.

— В их лагере пятнадцать боевиков, девять женщин и одиннадцать детей. Четверо из террористов в прошлом году прошли подготовку в моей школе. Эти болваны думали, что сумеют справиться со мной, пройдя ускоренную шестинедельную подготовку, тогда как я прослужил в спецназе дольше, чем большинство из них ходит по этой земле.

Когда они дошли до машины, Даниэль открыл багажник, чтобы убрать туда сумку Тайлера. Джози забралась на заднее сиденье и стала ждать, пока мужчины займут свои места.

Как только все расселись, она спросила отца:

— Тебе удалось узнать их личные данные?

— Нет. Только то, что мне было известно и раньше. Я пока досконально не разведал все вокруг, не рискнул лезть в охраняемый периметр, чтобы покопаться в их картотеке. А когда, все-таки, пробрался на территорию, то времени было в обрез, и я потратил его на составление детального плана внутреннего устройства базы, так как из-за большой удаленности моей наблюдательной позиции сделать это как-то иначе было невозможно.

— Так как у них с охраной? — довольно буднично поинтересовался Даниэль.

— Порядок. Ничего из того, что тебе или твоим друзьям было бы не по плечу. Мы без особых хлопот их всех накроем.

Джози боялась именно такого исхода:

— Накроете кого?

— Я не собираюсь уподобляться террористам и разносить к чертям собачьим всю их базу, если это — то, что тебя волнует, Джози-детка. Я не убиваю беззащитных женщин и детей.